Рубрики Это пятый прогноз на десятилетие, опубликованный Stratfor. Каждые пять лет, начиная с 1996 года (1996, 2000, 2005, 2010 и 2015 гг.), Stratfor публикует скользящий прогноз. В целом мы гордимся своими усилиями. Мы предсказали неспособность Европы пережить экономические кризисы, спад Китая и ход войны США с джихадистами. Мы также допустили несколько ошибок. Мы не ожидали событий 11 сентября, и что еще важнее, мы не смогли предсказать размах ответных действий Америки. Но в 2005 году мы сумели предугадать те трудности, с которыми столкнутся США, и то, что Соединенным Штатам придется отказаться от своих военных кампаний в исламском мире. Мы слишком рано спрогнозировали ослабление Китая, но мы видели это ослабление еще тогда, когда другие говорили о появлении у Китая экономики более крупной, чем американская. И прежде всего, мы последовательно предсказываем непреходящую мощь Соединенных Штатов. Наши прогнозы основаны не на шовинизме и ура-патриотизме. Они базируются на нашей модели, в которой США по-прежнему являются исключительной державой.
Мы прогнозируем не все. Мы сосредотачиваем внимание на важных тенденциях и трендах, возникающих в мире. Ниже приводятся некоторые детали из нашего прогноза на десятилетие, начиная с 2010 года.
Мы считаем, что война США с джихадистами пойдет на спад. Это не значит, что исламистское движение будет уничтожено. Попытки совершения терактов продолжатся, причем некоторые из них будут успешными. Но две крупные войны в регионе к 2020 году, если не прекратятся полностью, то ослабнут, причем существенно. Мы также увидим, как ситуация в Иране становится контролируемой. Пока неясно, как это будет сделано: посредством военных действий, за счет изоляции Ирана или через какую-то политическую договоренность с нынешним или будущим режимом — но в общем геополитическом плане это не имеет особого значения. Иран удастся сдержать, так как ему просто не хватит сил, чтобы стать крупным игроком в регионе за пределами своего ближайшего географического окружения.
Более того, мы ожидаем, что Польша станет лидером новой антирусской коалиции, к которой в первой половине десятилетия подключится Румыния. Во второй половине десятилетия (после 2020 года) этот союз сыграет ведущую роль в пересмотре русских границ и возвращении утраченных территорий формальным и неформальным способом. По мере того как Москва будет слабеть, этот союз станет господствовать не только над Белоруссией и Украиной, но и дальше на восток. Все это усилит экономическое и политическое положение Польши и её союзников.
Польша продолжит получать выгоды от стратегического партнерства с США. Когда глобальная сила вступает в такое стратегическое партнерство, она всегда стремится насколько это возможно усилить и оживить экономику партнёра, чтобы одновременно стабилизировать общество и позволить строительство мощной армии. С Польшей и Румынией произойдет именно это. Вашингтон не скрывает своего интереса в регионе.
Россия
Маловероятно, что Российская Федерация в её современном виде уцелеет. Неспособность России превратить прибыль от экспорта энергоресурсов в устойчивую экономику делает её уязвимой к колебаниям цен на углеводороды. У РФ нет способа защититься от этих рыночных процессов. Учитывая структуру федерации, в которой прибыль от экспорта сначала идёт в Москву, и только потом перенаправляется местным правительствам, регионам будет доставаться очень разное количество этой прибыли. Это приведёт к повторению советского опыта 1980-x и 1990-x, когда Москва утратила способность поддерживать государственную инфраструктуру. Всё это заставит регионы спасаться от проблем самостоятельно, образуя формальные и неформальные автономные объединения. Экономические связи между Москвой и периферией ослабнут.
Исторически Россия решала такие проблемы при помощи спецслужб — КГБ и её наследницы ФСБ. Но, как и в 1980-х, спецслужбы будут не в состоянии сдержать центробежные силы, отрывающие регионы от центра. Конкретно в этом случае возможности ФСБ ослабляет её вовлечённость в национальную экономику. Без внушающей подлинный ужас ФСБ раздробление России невозможно будет предотвратить.
К западу от России Польша, Венгрия и Румыния попробуют вернуть регионы, потерянные когда-то в борьбе с русскими. Они попытаются присоединить Украину и Белоруссию. На юге РФ утратит способность контролировать Северный Кавказ, в Средней Азии начнется дестабилизация. На северо-западе Карелия попытается вернуться в состав Финляндии. На Дальнем Востоке начнут вести независимую политику приморские регионы, больше связанные с Японией, Китаем и США, чем с Москвой.
Прочие регионы не обязательно будут искать автономии, но могут получить её помимо своей воли. Основная идея: восстания против Москвы не будет, наоборот, слабеющая Москва оставит после себя вакуум. В этом вакууме будут существовать отдельные фрагменты бывшей Российской Федерации.
Это приведёт к крупнейшему кризису следующего десятилетия. Россия обладает огромным ядерным арсеналом, разбросанным по стране. Упадок московской власти поставит вопрос о контроле за этими ракетами и о том, каким образом можно гарантировать отказ от их применения. Для США это станет громадным испытанием. Вашингтон — единственная сила, способная решить такую проблему, но американцы будут не в состоянии физически взять под контроль огромное число ракетных баз чисто военным способом, причем так, чтобы ни одна ракета не была в процессе запущена. США придётся выработать некое военное решение, которое тяжело сейчас внятно представить, смириться с угрозой случайных запусков или создать в ядерных регионах стабильное и экономически устойчивое правительство, чтобы затем со временем нейтрализовать ракеты невоенным путем.
Сейчас тяжело сказать, как будет развиваться эта ситуация. Но учитывая наш прогноз — раздробление России — в ближайшие десять лет эту проблему тем или иным способом придется решать.
Вопросом первой половины десятилетия будет территория, на которую распространится новый Балто-Черноморский союз. Логично было бы расширить его до Азербайджана и Каспийского моря.
Ближний Восток и Северная Африка
Ближний Восток, и особенно район между восточным Средиземноморьем и Ираном, а также Северная Африка переживают период государственного распада. Мы имеем в виду то, что созданные в 19-м и 20-м веке европейскими державами государства распадаются на свои составляющие, определяемые родственными узами, религией и меняющимися экономическими интересами. В таких странах как Ливия, Сирия и Ирак мы наблюдаем деградацию государств с разделением на фракции, которые воюют друг с другом и не соответствуют территориально устаревшим границам этих стран.
Данный процесс будет идти по образу и подобию Ливана в 1970-е и 1980-е годы, когда центральное правительство перестало функционировать, а власть перешла в руки воюющих между собой группировок. Главные группировки не могли победить остальные, да и сами остались непобежденными. Ими манипулировали, их поддерживали извне, а иногда они были на самообеспечении. Борьба между этими фракциями переросла в гражданскую войну, которая на сегодня стихла, но не закончилась. Поскольку во всем регионе сохраняется вакуум власти, джихадистские группировки найдут достаточно пространства для своей деятельности, но в итоге их будут сдерживать внутренние противоречия.
Внешние силы не смогут подавить такую ситуацию. Требуемые силы и средства, а также продолжительность их действий превосходят возможности США, даже если американский военный потенциал будет существенно расширен. С учетом той ситуации, которая складывается в других частях мира, в частности, в России, Соединенные Штаты не могут больше сосредаточиваться исключительно на этом регионе.
Эволюция арабских государств, в особенности расположенных к югу от Турции, представляет угрозу для региональной стабильности. США будут пытаться устранить угрозу со стороны отдельных группировок при помощи ограниченного силового вмешательства. США, однако, не станут вводить в этот регион многочисленные военные контингенты.
Исходя из географии только одна страна, по-настоящему заинтересованная в стабилизации Сирии и Ирака, имеет возможность свободно действовать в этом направлении и может получить к региону по крайней мере ограниченный доступ. Эта страна — Турция. Сейчас Турция со всех сторон окружена внутриарабскими конфликтами, конфликтами на Кавказе и в бассейне Чёрного моря. Турция пока не готова к полностью независимой политике на Ближнем Востоке и с готовностью пойдёт на сотрудничество с США. Это сотрудничество даст возможность передвинуть линию сдерживания в Грузию и Азербайджан.
В ближайшие десять лет мы ожидаем усиления нестабильности в арабском мире. Кроме того, мы предполагаем, что Турция втянется в конфликт на юге в той степени, в какой этого потребуют война у самых турецких границ и политические последствия этой войны.
Турция, как бы ей этого ни хотелось, не может позволить себе игнорировать хаос у своих границ, и поблизости нет другой страны, способной взять на себя это бремя. Иран не может вмешаться по военным и географическим причинам, это же можно сказать о Саудовской Аравии. Турки, вероятнее всего, начнут выстраивать изменчивые коалиции, в конечном итоге расширив своё влияние до Северной Африки, чтобы стабилизировать ситуацию.
Ближний Восток — не единственный регион, который потребует турецкого внимания. По мере того как Россия будет слабеть, европейцы придут в регионы, которые традиционно были зоной турецких интересов, например северное Причерноморье. Вероятно, Турция будет проецировать на север в основном экономическую и политическую силу, но возможно и умеренное военное вмешательство. Более того, по мере раздробления Европейского Союза и ослабления отдельных европейских экономик некоторые страны могут переориентироваться на восток, и Турция получит возможность усилить своё присутствие на Балканах как единственная крупная сила в регионе.
Турция должна найти внутриполитический баланс. Это одновременно светская и мусульманская страна. Ее нынешнее правительство пытается преодолеть этот разрыв, но во многом оно отходит от сторонников светской власти, которых в стране немало. Безусловно, в предстоящие годы в этой стране появится новое правительство. Для современной Турции это постоянная линия разлома. Как и во многих странах, в условиях политической неопределенности ее власть и влияние будут усиливаться. На фоне внутриполитического конфликта Турции в предстоящие годы придется увеличивать численность и расширять функции армии, разведки и дипломатической службы. Мы ожидаем, что в следующие 10 лет Турция будет ускоренными темпами превращаться в крупную региональную державу.
Восточная Азия
Китай перестанет быть экономикой высокого роста и низких зарплат. По мере того как рост китайской экономики будет замедляться, возникнет необходимость создания экономической инфраструктуры, пригодной для того, чтобы дать рабочие места низкооплачиваемой рабочей силе. В портовых городах это можно сделать быстро, но во внутреннем Китае потребует значительного времени. Китай нормализует свою экономику, как это однажды сделали Япония, Тайвань и Южная Корея. Грандиозное расширение всегда приходит к своему логическому концу, и структура экономики меняется.
Основной проблемой Китая в следующие десять лет будут социальные и экономические последствия этой перемены. Прибрежные регионы сейчас целиком держатся на высоком быстром росте и связях с европейскими и американскими потребителями. По мере того как эти связи будут приходить в упадок, начнут появляться политические и социальные вызовы. В то же время надежды на то, что внутренние регионы будут расти так же быстро, как побережье, нет. Следующее десятилетие будет посвящено решению этих проблем.
Усиление диктатуры Пекина и масштабная антикоррупционная компания, которая на самом деле представляет собой попытку централизации власти, показывают, как Китай будет выглядеть в следующие десять лет. Китай выбрал гибридный путь, который предполагает централизацию политической и экономической власти укреплением власти Партии над армией и консолидацию до того разрозненных отраслей, например угля и стали, одновременно с осторожными рыночными реформами в государственной промышленности и банковском секторе. Весьма вероятно, что итогом станет жёсткая диктатура с более скромными чем раньше экономическими амбициями. Другой сценарий менее вероятен, но возможен — политические элиты побережья могут взбунтоваться против Пекина, протестуя против перераспределения богатства в пользу центральных областей для поддержания политической стабильности. Так в Китае уже бывало, и хотя это не самый вероятный исход, его необходимо держать в голове. Наш прогноз — установление коммунистической диктатуры, высокая степень экономической и политической централизации, усиление национализма.
Китай не сможет легко превратить национализм во внешнюю агрессию. География Китая делает подобные попытки на суше сложными, если не невозможными вовсе. Исключением здесь может быть попытка взять под контроль русское побережье, если наш прогноз верен и Россия раздробится. Здесь Китай наверняка встретит противодействие со стороны Японии. Китай строит большой флот, но у него нет опыта в морской войне и подготовленных офицерских кадров, необходимых для того, чтобы бросить вызов более опытным флотам, включая американский.
У Японии достаточно ресурсов для строительства гораздо более мощного флота и есть военно-морские традиции. К тому же Япония сильно зависит от импорта сырья из Юго-Восточной Азии и Персидского залива. Таким образом, японцы будут усиливать флот.
Войн за маленькие острова, производящие дешевую неприбыльную энергию, не будет. Вместо этого в регионе развернется игра между тремя сторонами. Россия, слабеющая сила, будет постепенно терять способность защитить свои морские интересы. Китай и Япония будут заинтересованы в том, чтобы ими завладеть. Мы предполагаем, что по мере угасания России этот конфликт превратится в главную схватку региона, и китайско-японская вражда усилится.
Китай не сможет легко превратить национализм во внешнюю агрессию. География Китая делает подобные попытки на суше сложными, если не невозможными вовсе. Исключением здесь может быть попытка взять под контроль русское побережье, если наш прогноз верен и Россия раздробится. Здесь Китай наверняка встретит противодействие со стороны Японии. Китай строит большой флот, но у него нет опыта в морской войне и подготовленных офицерских кадров, необходимых для того, чтобы бросить вызов более опытным флотам, включая американский.
У Японии достаточно ресурсов для строительства гораздо более мощного флота и есть военно-морские традиции. К тому же Япония сильно зависит от импорта сырья из Юго-Восточной Азии и Персидского залива. Таким образом, японцы будут усиливать флот.
Войн за маленькие острова, производящие дешевую неприбыльную энергию, не будет. Вместо этого в регионе развернется игра между тремя сторонами. Россия, слабеющая сила, будет постепенно терять способность защитить свои морские интересы. Китай и Япония будут заинтересованы в том, чтобы ими завладеть. Мы предполагаем, что по мере угасания России этот конфликт превратится в главную схватку региона, и китайско-японская вражда усилится.
Соединенные Штаты
Экономика США по-прежнему составляет 22% мировой. Америка продолжает доминировать на море и обладает единственной значительной межконтинентальной армией. Вокруг роста американской силы выстроена современная международная система, и мы считаем, что он продолжится без препятствий.
Главное преимущество США — закрытость. Америка экспортирует всего 9% ВВП, и 40% этого экспорта идет в Канаду и Мексику. Только 5% ВВП подвержены колебаниям глобального спроса. В условиях нарастающего хаоса в Европе, России и Китае Америка может позволить себе потерять половину экспорта — громадный объем, — но даже такая потеря будет вполне решаемой проблемой.
От проблем с импортом США тоже защищены вполне надежно. В отличие от 1973 года, когда арабское эмбарго на нефть значительно пошатнуло американскую экономику, в следующее десятилетие США входят как крупный производитель энергии. Хотя некоторые минералы приходится ввозить из-за пределов NAFTA, а некоторые промышленные товары страна предпочитает импортировать, без всего этого можно легко обойтись, особенно если учесть ожидаемый рост промышленного производства в Мексике после ухода производств из Китая.
Всемирный кризис оставил американцев в выигрыше. В США стекается глобальный капитал — деньги, бегущие из Китая, Европы и России оседают в Америке, снижая процентную ставку и оживляя рынок акций.
Что касается вечного страха перед уходом китайских денег с американских рынков, это все равно произойдет — но медленно, по мере того как рост китайской экономики будет замедляться, а объем внутренних инвестиций увеличится. Резкий уход невозможен — больше деньги вкладывать просто некуда. Разумеется, в следующие десять лет рост и рынки будут колебаться, но США остается стабильным центром мировой финансовой системы.
Америка на протяжении века была озабочена опасностью появления европейского гегемона, в особенности возможным союзом между Россией и Германией или покорением одной из этих стран другой. Такой союз более чем какой-либо другой имел бы возможность — при помощи немецкого капитала и технологий в сочетании с русскими ресурсами и живой силой — угрожать американским интересам. В Первую мировую, Вторую мировую и Холодную войны Америке удалось предотвратить его появление.
Американцы попытаются выстроить систему союзов, параллельную НАТО, от Прибалтики до Болгарии, и вовлечь в нее как можно больше стран. В союз попробуют завлечь Турцию и распространить его на Азербайджан. В эти страны пропорционально угрозам будут направлены войска.
Это станет главным содержанием первой половины десятилетия. Во второй половине Вашингтон сосредоточится на том, чтобы избежать ядерной катастрофы при распаде России. США не будут втягиваться в решение европейских проблем, не станут воевать с Китаем, и будут как можно меньше вмешиваться в ближневосточные дела.