Рубрики Через несколько часов на экранах почти всех российских телевизоров появится
одинокий, несчастный, стареющий мужчина, никогда, похоже, не умевший любить, а
с годами разучившийся доверять и улыбаться.
У него — одиночество и, как нередко у таких стариков при власти бывает,
прогрессирующая паранойя: мания преследования. В третьем томе акунинской «Истории…» при реконструкции личности Ивана IV Грозного даны мнения психиатров
по поводу маний автократов с неограниченной властью.
Он настолько боится удара, что не может, в отличие от американского или
европейского президентов, канцлеров, премьер-министров сказать: «Вот мои
дочери, а вот женщина, с которой мне хорошо, и пожалуйста, примите как факт,
что эта женщина со мною».
Он один, и, что самое печальное для нас (и еще более печальное для него),
что в этом одиночестве он всерьез считает, что он — это и есть 146-миллионная
страна, которой он единственная скрепа, и все рухнет, если не он. А все враги
вокруг (а все вокруг — враги) только и мечтают, чтобы рухнуло. Так что он —
Атлант, несущий на себе шар земной в одиночку.
И нет ни одного человека в мире, который сказал бы ему, сочувствуя и любя: «Вовка, дурачок, да расслабьте, и в жопу гони косметолога, а то они обкололи
тебя, как барабан. Я тебе дам телефон, позвони, там все сделают и правда
хорошо».
Этот одинокий человек в своей бесконечной осени делает одно: напрягая все
силы, заставляет одну седьмую часть суши никуда не двигаться в эпоху, когда
стремительно, стремительно, стремительно меняется даже не мир, а парадигма жизни
Homo sapiens.
Одинокий старик верит в прежние силы, то есть в силу насилия и денег, он
верит в тайную полицию и commodities, он верит в то, что составляло основу
уходящего века. Он создает арктические войска и ненавидит всех, кто не дает его
стране, то есть ему, стиснув зубы, не шевелясь, дождаться времен, когда он
снова будет диктовать миру условия, потому что будет ворочать в одиночку
commodities — нефтью, газом, металлом, рудой, сырьем.
Будущее для него — изменение набора commodities. Ему сказали, что в будущем
супертоваром будет питьевая вода, например. Он услышал.
А будущее — вон оно, совсем другое. Компания Uber — всего-то создавшая
платформу для функционирования такси без таксопарка, и всех с машинами
превратившая в таксистов на час, а всех без машин превратившая в пассажиров —
по капитализации стала стоить дороже «Газпрома». Биткоины, как не запрещай,
становятся международной валютой, для эмиссии которой не нужен ЦБ.
В Европе люди с ветряками и солнечными батареями сбрасывают излишки энергии
в общую сеть, превращаясь из потребителей энергии в генерирующих агентов, так
что производство энергии осуществляется совместно, по принципу торрентов, а не
по принципу скачивания файла-гиганта по имени «Роснефть» или «Газпром» в
условиях дурной, контролируемой одиноким, несчастным, боящимся заговора
стариком.
Будущее — это материализация интеллекта и децентрализация ресурсов и
обрабатывающих агентов.
Распределенные усилия, объединяемые в сеть. Будущее — это отказ от системы
индустриальных распределителей, как бы они ни назывались — «полиция», «минкульт», «государство».
Думаю, довольно скоро мы увидим, как полицию заменяет «uber»-полиция, когда
к месту преступления устремляется ближайший дрон или ближайший свободный
мужчина с оружием и айфоном.
Старик пугается по делу: в будущем нет места тому государству, которое он
знает и понимает, в будущем нет места старику и тем, кто молится на
государство-мастодонта, неповоротливое и неэффективное, централизованное и
толстожопое, которое много жрет и много срет, и которое не умеет реагировать на
изменившийся мир, кроме как грозным рыком и ударами лап.
Посмотрите на старика на телеэкране — несчастного ихтиозавра в парке
индустриального периода Земли — и уберите звук. Неважно, что он рычит, или что
он пытается выдать за грозный рык.
Что-то он в будущем году или будущих годах покрушит, но питательная база,
как и территория обитания, будет все сокращаться, а мир вокруг будет превращать
остатки ареала его обитания в безопасный для наблюдателей зоопарк.
Поднимите шампанское за будущее, в котором каждый создает общий мир и общую
страну, — а не один, никак не подготовленный к власти и к задачам управления,
незадачливый и неудачливый клерк (до 45 лет — вообще ничем, кроме провала
избирательной кампании Собчака, не проявивший себя чиновник), поставленный
другими охранять захваченное, которое он теперь искренне считает своим.
Будущее планеты, мира, людей не имеет отношения к этому несчастному
ихтиозавру, который дал всем вокруг индульгенцию на превращение в рычащих
нелюдей, и на том построивший свою власть.
Выпейте за будущее.
Выпейте за мир.
И выпейте за то, чтобы быть людьми, то есть обладателями ума и частью
глобальному суперума, и выпейте за то, чтобы не расчеловечиваться.
Включите фоном к молчащему телеку, не знаю, Хампердинка, Земфиру или Леди
Гагу — и используйте старика лишь как метку для отсчета большого исторического
времени.
С новой эпохой!
Дмитрий Губин